Готовый перевод father, i don’t want to get married! / отец, я не хочу выходить замуж!: глава 18

Алиса, 22 года, Санкт-Петербург: «Прислуга у нас уже есть!»

Историю петербурженки ливанского происхождения рассказал портал Life.ru

Моя мама — русская, папа — ливанец.  Когда они разводились, суд оставил брата с папой, а меня — с мамой. Я жила до 14 лет с мамой в Санкт-Петербурге: училась, гуляла с друзьями, занималась танцами, волейболом, атлетикой.

Мама мало мной занималась. Она спросила, хочу ли я поехать в Ливан. Здесь у меня была скромная семья, а у папы —  три кафе,  хорошее материальное положение, поэтому провести каникулы у него в Ливане, где солнце и море, я очень хотела. Мама с папой подписали бумаги о том, что я буду жить в Ливане год.

В семье отца мне запрещали даже выходить на улицу – только в сопровождении брата. Когда мачеха родила, я занималась всем домом. До десяти утра должна была быть убрана вся квартира. К двенадцати часам должен был быть готов завтрак на всю семью. Однажды мачеха спросила папу: «Может, заведем прислугу?». А папа ответил ей: «Зачем нам заводить прислугу, если у нас есть своя белая прислуга?»

 Однажды я сидела дома, забежала моя младшая сестра и говорит: «К тебе сейчас придет жених!» После чего подходит папа и говорит: «Оденься нормально, ко мне придет друг. Свари кофе, вынеси фрукты, посиди с нами, это знак уважения моему другу!» Пришел мужчина, смотрел на меня, я сделала все, как сказал папа. В течение двух недель он приходил к нам каждый день. Спустя три недели папа сообщил, что это мой будущий муж и через неделю у меня помолвка.

Через год мы поженились. Мне было 16 лет, а ему 32. Свадьба была очень пышная и красивая. Но в тот момент, когда на меня надевали свадебное платье, я поняла, что вот сегодня тот день, когда все рухнуло. И когда мы танцевали медленный танец, я не выдержала и зарыдала.

Для меня ночь после свадьбы была кошмаром. Я тогда считала себя ребенком, передо мной был мужчина на 16 лет старше меня, и я должна была делать то, чего я не хотела. И самое ужасное, что на утро после первой брачной ночи пришли все родственники, чтобы проверить, что все произошло и что я действительно была невинна. Папа все время меня упрекал и не доверял мне. Для него был очень выгоден этот брак с материальной точки зрения — у моего мужа была сеть магазинов.

 Когда я звонила папе, говорила ему, что муж толкает меня, пинает, что он сбросил меня с кровати, он отвечал: «Ты врешь, ты такая же врунья, как твоя мать!» Хотя я даже показывала ему синяки. Однажды муж пришел домой и увидел, что у меня накрашены губы, стал спрашивать где я была, с кем я виделась, перевернул всю еду на столе, стал упрекать, что через меня прошла тысяча мужчин. Тогда впервые я позволила себе ему ответить. Я сказала ему, что ему должно быть стыдно, потому что он знает, что он мой первый и единственный мужчина. У меня началась жуткая депрессия, я похудела до 40 кг.

Я накопила денег на билет в Санкт-Петербург и все продумала. Попросила у мужа разрешения  поехать на три дня к маме, сказала, что очень соскучилась. Он на мой день рождения сделал мне подарок. Я собрала все вещи, все свое золото, все ценное. В тот день, когда я села в самолет, это были непередаваемые ощущения. Я понимала, что я больше никогда не вернусь в эту страну.

Отец сказал мне, что либо я возвращаюсь, и тогда он разводит меня с мужем, покупает мне квартиру, машину. Либо я остаюсь здесь, и от меня отказывается вся семья. «И даже если ты будешь умирать, я не помогу тебе. Я запросто могу тебя сейчас просто убить и мне не будет стыдно», — сказал мне он. Конечно, я не уехала с ним. Муж там через две недели женился, уже через месяц его новая жена забеременела.

Айнура, 41 год, Бишкек: «Из машины выскочили два парня и затолкали меня в авто!»

Существует подобный обычай и в Кыргызстане. По данным правозащитников, в республике ежегодно крадут 12 тысяч девушек для принуждения их к браку. Такой обычай называется «ала качуу», что в переводе с кыргызского означает «хватай и беги».

Я родилась и выросла во Фрунзе (нынешний Бишкек). Конечно, я слышала про то, что невест воруют. Но думала, что так бывает или в фильме «Кавказская пленница», или в дальних-дальних аулах. Мне и в голову не приходило, что украсть могут меня.

Я не люблю вспоминать ту историю. Мне было 19 лет, я шла из университета. Обычно меня встречал мой парень Даурен, но за неделю до того мы поссорились.  Возле меня остановилась машина, и какой-то совершенно незнакомый парень предложил подвезти. Я, естественно, отказалась. Машина медленно ехала рядом. Повторяю, я не думала, что меня могут украсть, и совершенно не встревожилась — тем более что был день, много людей вокруг. Но когда я завернула в свой переулок, из машины выскочили два парня, схватили меня и затолкали в авто. Я кричала, кусалась и ничего не могла понять.

Меня привезли в огромный загородный дом, где были какие-то пожилые женщины. Они  надели на меня платок и сказали, что я сосватана, показав «жениха». Им оказался дальний родственник приятелей моих родителей. Мы познакомились на каком-то празднике, причем я его совсем не запомнила, а вот он, оказывается, «влюбился».

Меня не насиловали, не били, не оскорбляли, просто заперли на втором этаже. Я дождалась, пока наступит ночь и  все в доме уснут. Связала простыни и по ним спустилась из окна второго этажа. А потом побежала куда глаза глядят. К счастью, меня увезли не очень далеко от города. Так что домой я добралась часа через три…

Позвонила в дверь собственной квартиры, мне открыла мама… И вот тут-то началось самое ужасное. Мама велела мне возвращаться обратно. Что меня украли, я провела ночь в доме «жениха» и теперь опозорена, поэтому замуж меня больше никто не позовет. А эта семья очень обеспеченная, и парень, мол, хороший, и что мне еще, дуре, надо.

Я развернулась и ушла, позвонила подруге и все объяснила. За мной приехал ее отец и отвез меня к себе домой. Оттуда я позвонила своему Даурену. Он тут же приехал, позвонил моей маме и сказал, что женится на мне. Родственники Даурена — современные люди, и никто ни разу не упрекнул меня. Сейчас у нас с Дауреном трое детей. К счастью, все сыновья. И мне не надо переживать, что кто-то украдет мою дочь.

Зара, 50 лет, Грозный: «Отец жалел, что отдал меня насильно!»

Когда я была подростком, решила для себя, что выйду замуж за того, кого мне выберет отец. Потому что моя сестра была замужем несколько раз, каждый раз по любви, но отношения не складывались. Я решила, что выйти по воле отца будет лучше. Но в реальности всё оказалось иначе.

 Я встречалась с молодым человеком на тот момент уже два года. Моя мама знала об этом, знала его семью, потому что отец того парня дружил с моим отцом. В один вечер ко мне подошла мама и сказала, что я выхожу замуж за другого человека. Оказалось, что мой отец дал слово другому своему другу, что выдаст меня замуж за его сына. Отец на тему моей личной жизни со мной не разговаривал, ни один отец не разговаривает со своими дочерьми об этом.

Мой молодой человек, когда узнал, что меня собираются отдать замуж за другого, пришёл ко мне на работу с друзьями, чтобы украсть меня. Тогда я работала в магазине. Я сказала ему, что если они меня сейчас украдут, я ни за что не скажу своим родственникам, что хотела за него замуж. Потому что, когда девушку крадут замуж, подключаются все родственники, это может вызвать скандал и даже вражду. Я попросила его дать мне возможность уговорить своего отца и решить этот вопрос мирно. Я действительно думала, что мне удастся переубедить своего отца. Я наделялась, что мать сможет на него повлиять, что она скажет, что я встречаюсь с тем-то и отец разрешит выйти за него. Но он сказал: «Я уже дал слово». Назад хода не было.

Когда я пришла домой с работы, моя семья и семья будущего мужа уже знали о том, что меня хотели украсть, и на работу меня больше не пустили. Отец запретил меня вообще выпускать из дома до свадьбы. Свадьбу начали готовить ускоренными темпами, и на третий день после того случая я вышла замуж. Платье свадебное, приданое — всё покупали за три дня, потому что я замуж не собиралась, не приобретала ничего заранее.

В день, когда пришли официально меня сватать родственники будущего мужа, я закрылась в своей комнате, не открывала никому дверь. Моя сестра постучалась, сказала что пришёл парень, с которым я встречалась. Я вышла на улицу, там действительно был он. Он пожелал мне счастья в замужестве, попрощался и ушёл.

После того как я поняла, что я всё же выйду замуж за того, кому отец мой дал слово, мне было уже безразлично. Выбора у меня не было. Я знаю, что мой отец потом жалел, что отдал меня насильно. Может, даже больше, чем я. Он считал, что не надо было этого делать, говорил, что ему жаль меня из-за того, как он поступил со мной. Плюс он знал, что свекровь у меня была сложный человек.

Замужем мне было уже не до переживаний, потому что у семьи мужа был большой дом, и я сразу погрузилась в хлопоты. Потом дети пошли. Привыкаешь уже через какое-то время. Мысли уйти не возникает, особенно когда уже дети рождаются. Живёшь ради детей.

Патимат, 27 лет, Махачкала: «Диплом мне теперь ни к чему!»

Журналист Хава Хасмагарова поговорила с кавказскими женщинами, которые были вынуждены вступать в брак не по свой воле.

Я вышла замуж в двадцать один год. До этого изучала испанский и английский языки, планировала получить красный диплом и мечтала жить в Испании. О замужестве вообще не думала и даже не знала, что родители уже договорились с семьёй моего будущего супруга.

Однажды в июне я пришла домой после занятий с репетитором. Мама спросила, какие у меня планы, я ответила, что мне надо выучить новый материал. Она сказала: «Хорошо, как закончишь, пройдись по свадебным салонам, выбери себе платье». И тут я узнала, что  в августе выхожу замуж. Первые минут пять я молчала, была в шоке, потом у меня началась истерика. Я кричала, не верила, переспрашивала, думала, что, может, я неправильно поняла и свадьба через год.

Мужа до свадьбы не видела. Оказалось, что старше меня на девять лет, неплохой человек, обычный мужчина. Он не богатый,  подумать, что родители польстились на деньги семьи мужа, я не могу.

Я вначале обижалась на маму. Не понимала, как она могла так со мной поступить, ведь её знают все наши знакомые и родственники как женщину современных взглядов, которая мне никогда ничего не запрещала, оплачивала репетиторов. Через какое-то время я впала в апатию и мне стало уже всё безразлично, я не сопротивлялась, не пыталась бороться.

У нас уже двое детей. Я стала обычной дагестанской домохозяйкой, сижу с детьми и вся погрузилась в семью. Замуж я вышла на четвертом курсе, на пятом была уже беременна — сессии, конечно, я закрыла, сдала все выпускные экзамены, но сам диплом получать не стала. Он мне теперь ни к чему.

Марина, 35 лет, Москва: «Меня кинули практически под ноги родителям!»

И снова истории, записанные Хавой Хасмагаровой.

Я из Буйнакска, но в вуз поступила в Махачкале. Встретила молодого человека, мы встречались, об этом знали только мои двоюродные сёстры. Мы уже говорили о свадьбе, хотя он был даргинец, а я лезгинка, но нам это не мешало.

О наших отношениях узнал мой дядя. Он приехал со своими сыновьями, и они избили меня за неподобающее, по их мнению, поведение. У меня был сломан нос, пара рёбер, голова. Когда они закончили меня бить, я лежала без сил на полу, на ковре. Они просто завернули меня в этот ковёр, положили в машину и отвезли домой. Там кинули меня практически под ноги родителям.

Никакой медицинской помощи мне не оказали, вместо этого случился скандал, все кричали. Меня заперли дома, не выпускали никуда. Я пыталась вскрыть себе вены жестяной крышкой от лимонада, который мне принесли, после этого меня не оставляли одну. Месяц я так прожила — за это время, оказывается, мне нашли жениха. Мама начала мне говорить, что я опозорила семью, что мой брат не сможет смотреть людям в глаза, а на моей сестре никто не женится, и единственный способ всё исправить — это брак. Я начала в это верить сама.

Муж был простой человек из маленького городка, он хорошо ко мне относился, чего я не могу сказать о его матери. Она всячески меня унижала, оскорбляла, поручала мне самую сложную и грязную работу. Так я прожила два года.

В конце концов я решила бежать. Из дома вышла в старой одежде, в которой ходила дома, накинула сверху пальто, сказала свекрови, что иду в магазин. У меня было немного денег, которые я припрятала, паспорт я спрятала в лифчик и пошла на автостанцию. Оттуда я уехала в Ставропольский край, где позвонила своей старой подруге и попросила её купить мне билет на самолёт в Москву. Жила у подруги первое время, потом нашла работу. постепенно встала на ноги.

Связь с семьёй я не поддерживаю, потому что моя мать запретила моим родным со мной общаться. Она считает, что я опозорила семью и что пути обратно мне нет. Единственный человек, который со мной общается, — моя младшая сестра. Если честно, я не переживаю по этому поводу. Вообще не хочу вспоминать о своём прошлом, мысли поехать в Дагестан у меня не возникает. Не хочу даже думать об этом.